Языческие традиции Волхвов

[Andrey Korvus]

Языческие традиции Волхвов
Реферат ученика старшего курса:
Казаков А.В. 2022г.

I. Этимология

Волхвы (с древнерусского: вълхвъ «кудесник, волшебник, гадатель») в древнерусской традиции являются служителями дохристианских языческих культов (языческие жрецы), звездочеты, чародеи и предсказатели, осуществлявшие богослужения и жертвоприношения, которым приписывались умения заклинать стихии и прорицать будущее. Предполагается, что Волхвы составляли особый социальный слой.

Слово волхв родственно старославянскому влъснѫти «говорить сбивчиво, неясно; бормотать», из чего следует, что Волхвы выполняли роль прорицателей и лекарей, главным средством магической практики которых было слово. От слова волхв происходят слова волшба, волшебство, волхование – «колдовство».

По мнению лингвистов В. В. Иванова и В. Н. Топорова, слово Волхв родственно словам волосы, волосатый, волхатый, что, видимо, связано с ношением длинных волос, нестриженностью. В финском языке velho также обозначает колдуна и чародея. Ранее считалось, что слово «волхв» пришло в русский язык от прибалтийско-финского племени чудь (völho).

В Древней Руси Волхва могли называть врачом, что означало «заговаривающий, волшебник», «заклинатель, колдун». Слово врач в болгарском языке до сих пор означает знахарь, колдун; в сербохорватском — чародей, колдун, волхв, знахарь; а слово врачити — ворожить, гадать, предсказывать, лечить (знахарством).

II. Введение в Традицию

Не было в жизни наших далеких предков ситуаций, которые обходились без участия Волхвов.

В среде древних славян сообществу Волхвов отводилась роль хранителей вековой мудрости, которую они тщательно берегли и постоянно умножали. Авторитет их был так велик, что часто превышал княжеский, и тому было две главные причины. Во-первых, Волхвы традиционно являлись посредниками между миром людей и богами. Во-вторых, они были гораздо ближе к народу, чем представители княжеской власти, и важность их трудов для славянских племен была поистине неоценимой.

В славянской общине Волхв одновременно исполнял роли религиозного жреца, предсказателя, мага, целителя, травника, а заодно психолога и «управленца» людским сообществом. Кроме того, поскольку одним из главных волховских инструментов было слово, на кудесниках лежала обязанность творить и совершенствовать племенные обряды, создавать моления и обрядовые песнопения, формулировать обращения к богам. Вполне возможно, что часть дошедших до нас древних былин тоже плод их творчества, недаром Волхвов именовали еще баенниками (от слова «баять» — говорить, рассказывать) и кощунниками («кощуна» — былинный сказ).

Принято считать, что между мужчинами-Волхвами и женщинами-ведьмами (от слова «ведать») существовало своеобразное разделение труда. Мужчины занимались общественной деятельностью, тем, что касалось всего племени, а женщины отвечали за бытовую и семейную магию, знахарство и гадания на личные темы.

Согласно «Повести временных лет» (начало XII века), князь Олег до похода на греков спросил «Волхвов и кудесников», отчего он умрет, и один из них ответил: от любимого коня. Олег зарекся садиться на коня и лишь на пятый год после похода вспомнил о нем. Тогда князь узнал, что конь умер, и сказал: «То ти неправо глаголють волсьви… конь умерлъ есть, а я живъ». Он нашел череп коня и попрал его ногой. Из черепа вышла змея, ужалила князя в ногу, и тот умер. Этот сюжет связывается с традиционным мотивом заклятия, в частности, его ближайшей литературной параллелью является сюжет смерти Орвара-Одда в исландской «Саге об Одде Стреле». Своим невниманием герой оскорбляет провидицу, которая произносит заклятие в отмщение. В работах исследователей летописные Волхвы и атрибуты волхования — конский череп и змея, принесшие смерть Олегу, связываются с культом бога Волоса-Велеса. Летописный рассказ о смерти Олега завершается глоссой, посвященной волхованию, благодаря которой Олег лишается сакрального статуса провидца, присвоенного ему язычниками «невегласами», а Волхвы также оказываются не провидцами, а чародеями, погубившими князя.

В конце XIX века археологи нашли свидетельство тому, что Волхвы были ответственны даже за календарь, по которому жила племенная община. На ритуальном кувшине, найденном неподалеку от Черняхова, с помощью особой знаковой системы были обозначены даты важнейших для поднепровских славян событий. Календарные метки обозначали наступление природных явлений, необходимых для роста урожая, и время молений об этих явлениях. Отдельно значились сроки роста злаковых культур и даты главных славянских праздников. Интересно, что сельскохозяйственная часть календаря полностью подтвердилась агротехническим справочником, выпущенным для Киевской губернии на рубеже XX столетия.

В зависимости от времени года и наступающих праздников славянские жрецы исполняли порой совершенно различные роли. В Дивин день, например, они занимались общинным психоанализом, наставляя приходящих за советом людей, как лучше отработать свой «жизненный урок», чтобы в новом перерождении жить лучше, чем до этого. А в день Велеса, Волхвы исправно выполняли функции Деда Мороза: ходили по домам, беседовали с детишками о том, чему те научились за год, и особо прилежных награждали подарками. Лентяев же, по преданию, кудесник мог заморозить насмерть.

Некоторые повседневные занятия Волхвов сохранились в дошедших до наших дней шуточных выражениях: «толочь воду в ступе», «писать вилами по воде», «бить баклуши» — все это кудесники проделывали очень часто. В наше время подобные занятия считаются малопочтенными, но только потому, что многие века служители церкви намеренно искажали смысл этих действий и всячески их высмеивали. Чем же на самом деле занимались Волхвы?

О чудесных свойствах воды в наши дни известно многое. Например, ученые убеждены, что она обладает способностью впитывать любую информацию, а затем передавать ее. И когда Волхв принимался «толочь воду в ступе» — он энергетически очищал жидкость, чтобы затем заложить в нее нужные для определенных целей сведения. В том же ключе следует толковать и «писание вилами по воде», что как раз и означает программирование воды на защиту, выздоровление, благополучие и тому подобный положительный эффект. Волхвы в прямом смысле «писали» по воде, нанося на нее рунические знаки с помощью ритуальной трехконечной вилки.

Триглав символизировал единство трех миров – Яви, Прави и Нави, кроме того, трехкратное увеличение магических знаков давало тройную силу заклинанию.

«Битье баклуш» также означало вовсе не то, что в наши дни. При появлении на свет младенца Волхв замечал день и время его рождения. Затем он шел в лес, выбирал дерево в самом расцвете сил, обладающее сильной энергетикой, проводил обряд, испрашивая у Богов разрешения и рубил растение, которое выбрал. На месте срубленного дерева полагалось посадить несколько новых, чтобы лес не вырождался. Из выбранной древесины в благоприятное время кудесник вырезал чурбаки-баклуши разного размера и отдавал их в семью новорожденного. Из них отец ребенка мастерил игрушки, посуду, рукояти для инструментов и оружия. На протяжении жизни ребенка все эти предметы становились мощными оберегами, они приносили ему удачу, придавали силу, охраняли от зла.

При попытке представить, что представлял из себя кудесник-Волхв как личность, историки неизбежно сталкиваются с противоречиями. Дело в том, что обрывочные сведения сохранились об очень разных представителях этого сообщества.

Время от времени волховской Дар обнаруживался и у представителей власти. Самый известный из них – князь Всеслав Полоцкий, по легенде и родившийся не обычным образом, а «от волхования». «Слово о полку Игореве» рассказывает, что он обучался у Волхвов колдовской премудрости, и мог оборачиваться серым волком, гнедым туром, ясным соколом. Умел Всеслав также видеть будущее, наводить морок на врага, и прекрасно справлялся сразу с двумя «должностями» — языческого жреца и князя.

Поскольку Волхвы в совершенстве владели музыкальным искусством и мастерством сказителей, историки считают истинным Волхвом и древнего певца Бояна Вещего. Прозвание «Вещий» он получил, видимо, как раз потому, что обладал особенным даром слова и способностью к перевоплощению.

Еще один языческий жрец остался на страницах летописи потому, что устроил бунт против крещения жителей Великого Новгорода. Звали Волхва-бунтовщика Богомилом-Соловьем, и по поводу его прозвища есть две версии. Согласно первой, он обладал удивительным красноречием, а потому народ подчинялся ему беспрекословно. По второй версии Богомил играл на гуслях и сказывал кощуны словно певчая птица, отчего и получил птичье прозвание.

Рассказ о другом Соловье можно встретить в русских былинах и сказаниях – это знаменитый Соловей-разбойник. Историк М. Забылин в одной из своих работ писал: «Когда христианская вера проникла в Россию, она не повсюду и не сейчас подавила славянское язычество, что видим из борьбы Ильи Муромца с Соловьем-разбойником, который, по сказаниям, был никто иной, как беглый жрец, скрывавшийся в лесах». В самом деле, Илья Муромец, по преданию служивший Владимиру Крестителю, мог проводить «карательные экспедиции» против прячущихся по лесам языческих жрецов, а его битва с Соловьем-разбойником была настолько яростной, что дожила до наших дней в народных рассказах.

До крещения Руси восточные славяне поклонялись многочисленным языческим божествам. Их религия и мифология оставляли свой отпечаток и на повседневном быте. Славяне практиковали большое число обрядов и ритуалов, так или иначе связанных с пантеоном божеств или духами предков. История славянских языческих обрядов Древние языческие традиции дохристианской Руси имели религиозные корни. У восточных славян был собственный пантеон. Он включал в себя множество божеств, которых в целом можно описать как могущественных духов природы. Обряды, ритуалы и обычаи славян соответствовали культам этих существ. Другим важным мерилом народных привычек был календарь. Языческие традиции дохристианской Руси чаще всего соотносились с определенной датой. Это мог быть праздник или день поклонения какому-нибудь божеству. Подобный календарь составлялся на протяжении многих поколений. Постепенно он стал соответствовать хозяйственным циклам, по которым жили крестьяне Руси. Когда в 988 году великий князь Владимир Святославович крестил Русь, население стало понемногу забывать о своих прежних языческих обрядах. Конечно, этот процесс христианизации шел гладко далеко не везде. Часто люди защищали свою прежнюю веру с оружием в руках. Тем не менее уже к XII веку язычество стало уделом маргиналов и изгоев. С другой стороны, некоторые прежние праздники и обряды смогли ужиться с христианством и принять новую форму.

Рассмотрим некоторые языческие обрядовые традиции, соблюдавшиеся в праздники древнеславянского Кологода – система обрядов и праздников в течение года.

[Andrey Korvus]

III. Зимние языческие традиции

Колесо жизни крутится непрерывно, от рождения к смерти и дальше, к новому рождению. Оттого и праздники начала зимы традиционно символизировали умирание старого и зарождение нового. Подведение итогов года и подготовка к году новому – вот чему посвящали славяне торжества декабря.

В самые короткие дни года важнее всего было уважить светлых богов, призвать их милость к людям. Поэтому 4 декабря славяне справляли день почитания Зари. Легенда говорит о Заре, как о красной девице, которая отпирает по утрам небесные врата и выпускает Солнце на небо. В другом предании Утренняя Заря предшествует на небе Солнцу-Дажьбогу, выводит на небосклон его белых коней, а вторая сестра – Вечерняя Заря - возвращает коней в стойло, когда Дажьбог закончит объезжать небеса. В день Зари славяне отмечали непрерывность смены дня и ночи, месяцев и лет.

Утром старший мужчина в семье очищал дом четырьмя стихиями, этот обряд дожил до наших дней, и его можно провести, если есть нужда энергетически очистить место обитания. Дом окуривали дымом различных трав, например, зверобоем, что символизировало стихию Воздуха. Стихию Огня представляли свечи: с зажженной свечой дом обходили против часовой стрелки, в углах делали свечой еще и малые круги. Для магического очищения «земной стихией» использовали соль, часто еще прокаленную на сковороде, и тем самым усиленную стихией Огня: такую соль рассыпали от сглаза. Для очищения дома Водой, трижды мыли полы соляным раствором, особенно важным считалось дочиста вымывать углы дома, чтобы там не скопилось никакое зло. В день Зари запрещалось стирать, белить и месить глину, зато поощрялось всякое рукоделье, поскольку славяне считали, что вышивке научила людей Заря.

От праздника Зари совсем недалеко до Велесова дня, поэтому дети готовились к нему, рассказывали взрослым, какие умения и навыки приобрели за год, чем смогут похвалиться перед Велесом.

 

6 декабря наступало время бога-покровителя многих сторон славянской жизни. Велес приглядывал за всеми - за людьми, животными и урожаем, перед ним в ответе были все члены славянской общины от малых детей до мудрых Волхвов.

Одно из его имен известно всем: считалось, что Велес управляет зимними холодами, и поэтому наши предки звали его Дедом Морозом. Иными словами, новогодний персонаж, дарящий радость детям и взрослым, куда древнее, чем принято считать. В день Велеса Волхвы в красной праздничной одежде обходили дома, и дети традиционно рассказывали им, чему научились за год. За серьезные достижения ребятишкам полагались подарки, ну а нерадивых лентяев Дед Мороз мог наказать, иногда даже заморозить насмерть. Впрочем, дети изо всех сил пытались не гневить всезнающего бога, а порадовать его своими знаниями.

Велес также считался богом мудрости, колдовства и гаданий. Легенды рассказывают, что он мог ходить между тремя мирами, и в мир людей являлся посмотреть, не надо ли направить человеческие души к миру и добру. Велес также опекал Волхвов, жрецов и ведунов, которые получали от него дар ведовства и способность бесплотно странствовать по другим мирам, чтобы обогатиться вечной мудростью.

Для прославления Велеса, его жрецы наряжались в звериные маски и тулупы, что символизировало достаток и тепло, и ходили по дворам и конюшням, провозглашая заговоры о здоровье домашних животных. Дело в том, что этот всеведущий бог был кроме прочего покровителем домашней живности, недаром его именовали еще «Скотьим богом».

Урожаи на славянских полях тоже находились в ведомстве Велеса. Когда урожай созревал, в поле оставляли излучины, называемые «Велесовой бородой», как бы жертвуя богу-охранителю часть колосьев. В конце уборочной страды последний сноп тоже посвящали Велесу, а «Велесова борода» заплеталась по окончанию жатвы и хранилась до весны, весной же обмолачивалась и зернами из нее засевали первую борозду.

 

Следом за добрым Велесом, помогавшим людям во многих делах, на землю приходил праздновать свое торжество бог с красноречивым названием Корочун (Карачун), который можно назвать славянским Самайном. И сейчас говорят «настал Карочун», имея в виду, что чему-то наступил окончательный и бесповоротный конец. Для наших предков день 21 декабря завершал годовой круг, когда Кощей-Корочун в обличье старца с серпом в руках «окорачивал» прошлое бытие, давая дорогу рождению нового солнца и нового года.

За две недели до праздника начиналось Время молчания – пора отдачи долгов, прощения обид, завершения всех дел и отпускания от себя всего утратившего ценность. В Дни молчания славяне очищали душу и тело, ограничивали себя в пище (особенно мясной) и стремились к чистоте помыслов и совершению добрых дел.

В Ночь Корочуна души предков приходили в Явь, чтобы узнать, как живут их дети и внуки, и, если нужно, спросить с них, какую жизнь они вели в уходящем году: как исполняли свой родовой долг, жили по правде или по кривде, славили родных богов или поклонялись чужебесию.

На Корочун завершался Круг Времен и неотвратимо наступало время рождения нового мира, нового круга.

 

Власть ночи над Явью была короткой – уже 24 декабря наступал праздник рождения нового жизненного круга, и на землю являлся Божич-Коляда. Это был Бог зимнего Солнца, рожденный матушкой-Ладой, дитя вечного бытия, которое просыпается снова и снова. Он начинал для людей новый год, солнце заходило на лето, день начинал прибывать и уже не так долго оставалось ждать весны. Перед приходом Коляды в каждом доме ставили в воду символ Древа Рода – украшенную иву или вишню. Чествуя молодого Божича, славяне каждый год утверждали торжество Света, победу добра над злом.

До рассвета в день Коляды вся община, распевая славления Солнцу, шла к святилищу, где заранее был заготовлен хворост для будущего ритуального костра. Все становились полумесяцем вокруг кострища, лицом на восток, зажигался священный огонь и люди ждали появления первых солнечных лучей. Восход солнца также встречали пением, а когда светило поднималось над землей, Волхвы читали молитвы в честь светила – Коляды, вспоминали славные деяния славян, особо те из них, что совершались с помощью солнечного Бога.

Первыми вестниками рождения нового Солнца были дети. Утром ребятишки обходили дома односельчан с приветствиями «Коляде-Богу на прославление», их ожидали с нетерпением, как добрых вестников, и традиционно щедро угощали. Считалось, чем больше детей придут славить Коляду, тем более изобильным будет для семьи новый год. Интересно, что утром колядовать шли только мальчики, поскольку в большие праздники первым гостем в дом должен войти мужчина, который принесет счастье и достаток в хозяйство.

К обеду в каждой семье разрезали свежий каравай – символ солнечного бога - на восемь частей, по числу лучей светила. Завершался праздник всенародным гулянием: вечером люди выходили провожать Солнце на ночной отдых с обрядовыми песнями и молитвами.

В числе прочего день Коляды посвящался и единению рода. Детям непременно полагалось навестить своих родителей, а если те уже умерли, то отнести праздничное угощение им на могилу.

 

На следующий день после праздника Коляды, 25 декабря, славяне чествовали мать всех Родных Богов, жену Сварога – богиню Ладу. Наши предки почитали Ладу как богиню земной любви и покровительницу семейного счастья, не случайно свадебный сговор назывался у славян «ладинами».

Ладу часто изображали прекрасной молодой женщиной с младенцем на руках. Особенно важен был ее праздник для женщин, только ожидающих появления на свет ребенка. Почитающие Великую матерь беременные надеялись на легкие роды и счастливую судьбу для своих будущих детей. В день Лады было принято посещать и одаривать повитух, помогающих малышам являться на свет. Особенно уважали Матушку-Ладу женщины, у которых были дочки: считалось, что от великой богини девочки могут получить в дар красоту, разум и семейное счастье. А девушки просили у покровительницы семьи помощи в поиске суженого, с которым в ладу можно прожить всю жизнь и никогда не знать горя.

В день торжества Великой Матери в красном углу избы женщины ставили букеты из сухих цветов и листьев, раскладывали венки и зимние сорта яблок. В специально сделанную прорубь бросали как жертву Ладе зерно, оладьи и пироги, края проруби часто поливали отварами трав и украшали лентами и пестрыми лоскутками.

В отличие от Коляды, на Ладин день праздничные песни исполнялись только девушками, которых звали «ладовицами», а их ритуальные хороводы – «ладиновыми коло». Лада могла принести мир и гармонию в каждую семью, избавить людей от ссор и раздоров, и потому ее почитали все члены славянской общины от мала до велика.

После дня Матери Лады коловорот новой жизни считался запущенным, и наши предки начинали готовиться к весеннему возрождению природы, хотя им предстояло пережить еще два месяца темной холодной зимы.

 

Всего один шаг остается до весны в феврале. И потому большинство славянских праздников и обрядов нацелено на то, чтобы показать Зиме-Морене, что ее владычество над Явью в который раз близится к концу.

2 февраля славяне отмечали Громницу – время, когда Весна впервые сходится с Зимой в битве за власть над миром людей. И чем бы ни закончилось это первое сражение, Морена-Зима понимает, что ее безграничному владычеству в который раз приходит конец. Другое название праздника – Перунье зимнее (в честь громовержца Перуна), потому что только в этот день в небе звучат громовые раскаты, совершенно для зимней погоды не характерные, - отзвуки сражения между мраком и светом, идущего в высотах небесной Прави.

И как отражение огня небесного в каждой славянской семье творилось на Громницу волшебство: старший мужчина в доме изготавливал особую громничную свечу. Чем больше она выходила, тем больше Перуновой силы могла вместить. Свечу полагалось зажечь на капище под специальное моление Волхвов. Затем хозяин обходил с нею посолонь (по ходу движения солнца) каждый уголок и закуток избы, заполняя его священным светом и выгоняя прочь все хвори, мороки и напасти. После очищения дома наступало время домочадцев: глава семьи творил свечой крест над головой каждого из них, защищая от недугов и наполняя жизненной силой. То же проделывалось и со всей домашней скотиной, громничная свеча даже подпаливала немного шкуры животных и оставляла на них восковой след, предохраняя от падежа и порчи. В некоторых регионах кроме перечисленных ритуалов проводился еще один – самый зажиточный из членов общины обходил все дома со своей свечой, как бы делясь со своими соседями частицей своего благополучия и процветания.

Громничная свеча на ближайший год становилась мощным семейным оберегом, она хранилась в домашнем алтаре и зажигалась лишь по самым важным житейским поводам. С ней отправлялись на сватовство, в первый раз выходили в поле сеять и жать, давали с собой тем, кто отправлялся в особенно дальнюю или опасную дорогу. Если кого-то в семье настигал серьезный недуг, как действенное средство от него использовали стихию огня, то есть все ту же громовную свечу. В засуху ее устанавливали на окно как защиту от пожара. И уж конечно без чудодейственной свечи не обходился ни отвод сглаза, ни снятие порчи, ни любое другое действие из разряда бытовой семейной магии.

 

11 февраля к славянам приходил Зимний Велес – в этот день один из самых могущественных славянских богов «сшибал рог зиме». Предание гласит, что бродил он по заснеженным полям и лесам, играл на своей чудесной свирели, и звуки его музыки согревали живородящую Мать-Землю, а заодно с ней всех людей и всякое зверье. И как ни гневалась на музыканта Марена-Зима, сколько ни напускала на людей метели и холода, а на скотину – страшную «коровью смерть», никак было не одолеть ей Велеса, не вернуть своей былой силы.

Поскольку Велес считался покровителем скотоводов, в его святодень совершались разнообразные обряды, направленные на защиту домашнего скота от всяких болезней и на увеличение прибытка от скотины в хозяйстве. С самого утра молодухам позволялось испить крепкого меда ради того, чтобы «буренки были ласковы», а затем следовало слегка побить своих мужей (обязанных терпеть битье) доской от прялки, чтобы «быки были послушны». Днем же совершался ритуал «опахивания», призванный отогнать от общины насылаемую Мареной и ее слугами «коровью смерть».

В нем также принимали участие одни женщины – их мужьям предписывалось и носа не высовывать из дому во избежание «беды великия». Наиболее авторитетная в общине женщина назначалась «повещалкой»: она ходила по домам и собирала женщин с призывом «унять коровью лихость». Затем собранное «женское войско», вооруженное серпами, ухватами, метлами и даже дубинами, с повещалкой во главе отправлялось к деревенской околице. Там повещалка раздевалась догола, ей надевали хомут и запрягали в соху, после чего она трижды опахивала селение защитной «межеводной» бороздой. Остальные женщины сопровождали ее с зажженными лучинами, простоволосые и одетые в одни рубахи. В это время никто не рисковал попадаться на пути исполняющих обряд: считалось, что в любого встречного может вселиться «коровья погибель», а потому такого человека лупили безо всякой пощады, и вполне могли забить насмерть.

Ближе к вечеру начиналась «состязательная» часть праздника. Открывала ее ритуальная битва «скотьего бога» с «черной погибелью»: ряженый Велесом силач после недолгого сражения «сшибал рог» с зимней богини. А затем во славу бога-победителя разгоралась Велесова боротьба – особый вид борьбы, лишенный Перуновой ярости, но зато наполненный бычьим упорством и размеренной силой. Правила ее заключались в обхватывании противника руками и выталкивании его за круг или в опрокидывании в снег. После состязаний община чествовала победителей и усаживалась за обильный пир, единственным запрещенным блюдом в меню которого была говядина.

Волхвы полагали Велесов день особо подходящим для делания и оберегов и проведения над ними специальных обрядов. Изготовленный в этот день амулет, согласно поверьям, обладал неодолимой силой и приносил много пользы своему хозяину.

 

Мало кто знает, что основательный «дедушка-соседушка» Домовой иногда обитал в домах наших предков не один: пару ему составляла Кикимора – крошечная зловредная старушонка. Считалось, что трудолюбивый и спокойный домовой мог отчасти перевоспитать супругу, но если и сам он обладал сварливым нравом и был ленив – тут уж хозяевам дома приходилось туго. Правда, Кикимора никогда не поселялась в доме просто так, тому обычно находились свои причины. Чаще всего это происходило из-за постройки дома в неподходящем, «гиблом» месте, в том случае, если хозяйка дома решалась на аборт, или если на дом делался специальный наговор.

Стоило Кикиморе обосноваться на новом месте, как вместе с ней в хозяйстве немедля воцарялся хаос. Вечно чумазая грязнуля колотила посуду, рассыпала крупу и муку, путала пряжу и нитки. Единственным достоинством ее проделок было то, что любая неумеха в рукоделии могла свалить собственную неаккуратную работу на «помощь» Кикиморы. Кстати, домашними выходками злобное существо не ограничивалось, доставалось от нее и домашним животным. Едва она пробиралась в птичник или хлев, тут же принималась щипать перья птице, гонять поросят, дергать шерсть у овец. Угомонить ее не было никакой возможности, оставалось смириться с неприятной «соседкой».

Единственным днем в году, когда у хозяев появлялся шанс утихомирить Кикимору, были ее именины – 16 февраля. Домовому в это время полагалось крепко спать, забившись в теплый уголок избы, так что «на хозяйстве» оставалась одна Кикимора. Поэтому пропускать ее праздник было для семьи особенно недальновидно – кто знает, какие пакости придумает обиженный дух.

Интересно, что самым правильным поведением хозяев в день именин Кикиморы была всесторонняя подготовка дома к весне. Именно в середине февраля полагалось избавляться от хлама, выбрасывать сломанные и побитые вещи, старую одежду, - словом, все, от чего не будет уже никакого прока. Кроме этого перетряхивались все шкафы и укладки, проводилась ревизия продуктов в погребах, дома проветривались и вымывались до блеска. В знак уважения к Кикиморе, отвар для мытья полов, стен, шкафов и прочих домашних поверхностей готовился на корне папоротника – уж очень уважала домашняя нечисть это растение.

Рукоделие свое хозяйки убирали в ящики и короба от греха подальше – не достала бы беспокойная именинница. А для нее на окне или в другом видном месте оставляли клубочки ниток, лоскуты ткани, пуговки и обрезки лент: начнет Кикимора забавляться подарками, - глядишь, и вредничать прекратит. В придачу к подаркам полагалось уделить безобразнице кусок испеченного ради ее дня пирога и кружку молока или взвара. Наши предки верили, что задобренная как следует Кикимора может и подружиться с хозяевами, и перестать устраивать свои бесконечные проказы.

 

21 февраля, когда зима уже близилась к концу, славяне отдавали дань уважения и почитания вездесущему Стрибогу – повелителю ветров. По легенде, рожденный от дыхания Великого Рода воздушный владыка жил там, где летают птахи небесные, посередине между небом и землей. Могущество его было велико: он посылал на небо легкие облака и тяжелые тучи, а на землю – живительные дожди, но мог так же легко наказать смертных засухой и ураганами. Стрибога обычно описывали как сухощавого старика, летящего на воздушном корабле, держа в одной руке рог, а в другой – разящее копье.

В день Весновея приносит Зимний Стрибог весну на крыльях своих слуг, доносит в Явь первые вести о скором наступлении тепла. А сам он лучше всего слышал моления, которые несли ему ветра. Поэтому с началом Стрибожьего дня пахари подкидывали в воздух зерно и просили об изобильном урожае, моряки и купцы бросали по течению рек и морей монеты на удачу в странствиях, а Волхвы выходили «слушать ветры», приносившие на своих крыльях то добрые, то дурные вести. В день воздушного владыки позволялось просить его о сохранении материального благополучия, житейской удаче и мести за нанесенную обиду. Однако Стрибог зорко следил за соблюдением справедливости. Материальный достаток получал лишь тот, кто зарабатывал на жизнь любимой работой, а не выполнял положенное «из-под палки». Удача приходила ко всякому, кто «на бога надеялся, да сам не плошал». А отомстить получалось у того, кто сам был полностью неповинен в ссоре.

А вот что запрещалось в Весновей – это «бросать слова на ветер»: давать пустые обещания, расточать ничего не значащие комплименты, и тем более осознанно обманывать собеседника. За это лжецов и пустозвонов настигала неминуемая кара хозяина ветров.

 

Известно, что славяне и к добрым, и к злым божествам относились с равным почтением, памятуя о том, что жизнь и смерть невозможны друг без друга, они лишь части одного целого – круга жизни, круга бесконечного возрождения природы. Но все же для праздника Кащея-Чернобога, хозяина Нави, бога холода, зла и безумия, наши предки отводили только один день в 4 года – 29 февраля. Годы, когда к февралю добавляется один день, люди издавна называют високосными, и верят, что весь год, а в особенности «лишний» февральский день, приносят всем вокруг одни только неприятности, болезни и прочие нестроения. А славянское поверье гласит к тому же, что в Кощный день (день Кощея) к человеку возвращается все сотворенное им однажды зло. Рассказывают, что всякий лиходей, подлец и мерзавец получает от Черного бога по заслугам, и этого высшего наказания никак невозможно избежать.

Иначе говоря, по-настоящему опасно 29 февраля было лишь для того, кто жил по Кривде, не чтил богов и предков, не уважал общинный закон. Те же, кто следовал Правде, и не сотворил ничего дурного окружающим, находился под защитой светлых сил, и мог не беспокоиться за свое будущее. А чтобы уж наверняка избежать напастей, в славянских общинах дополнительно соблюдали ряд нехитрых правил. В Кощный день без крайней нужды никто не брался ни за какую работу, принято было спать до обеда и лишний раз не выходить не то, что на улицу, а даже и во двор собственного дома. Неподходящим этот день считался также для гостевания, даже у ближайшей родни. Под категорическим запретом находились на 29 февраля и свадьбы, и другие торжества, которые можно было отложить хотя бы на день.

Имелось, однако, событие, отложить которое было решительно невозможно. Нельзя же попросить денек подождать женщину, которой пришло время произвести на свет дитя. В народе, правда, бытовало мнение, что в праздник Чернобога родятся лишь слабые, подверженные многим недугам младенцы. Но Волхвы утверждали, что среди них часто можно встретить избранных – обладающих даром предвидеть будущее, говорить с богами, или от рождения наделенных другими магическими умениями. Доля таких детей обычно была особой, словно боги назначали им путь, идти которым могут немногие.

Завершить Кощный день полагалось простым ритуалом, утверждающим смерть Зимы и наступление весенних дней. Старший мужчина в доме ровно в полночь торжественно давил в руке свежее куриное яйцо, таящее, по легенде, «Кощееву смерть». Вместе с обрядовой «кончиной» Чернобога завершалось и время холодов, уступая пространство Яви весне.

[Andrey Korvus]

IV. Весенние языческие традиции

Наши предки 8 марта праздновали день Матери Миров, Богини Лады. Она являлась людям в образе молодой женщины с ребенком на голове и зеленым яблоком в руках. Лада спускалась к людям из Ирия на небесной колеснице, запряженной парой голубей и парой лебедей, разжигала огонь небесных звезд, выводила из-за холодных туч светлое Солнце. У древних славян Лада считалась покровительницей женщин, детей, любви, семейного счастья. Те, кто не мог иметь детей, традиционно приносили ей жертвы, чтобы богиня любви способствовала зачатию здорового, красивого потомства. Славяне верили, что богиня собирает после смерти души праведников, и возвращает их в мир людей, вкладывая в лоно женщинам, желающим родить ребенка.

Одновременно Лада была и богиней плодородия, которая пробуждала к жизни от зимнего сна природу. Она делала землю плодовитой, заботилась о каждом зернышке, давала всем растениям силу и направляла их к свету.

Вместе с Ладой славили ее любимую дочку Лелю, которую представляли юной стройной девушкой на выданье, веселой и ласковой, только что, как сама природа, пробудившейся от зимнего сна. С ее появлением в мире людей повсюду просыпалась природа, по-весеннему ярко светило солнце, звенели птичьи трели и расцветали первые цветы. Лелю чествовали, как символ юной любви, весенней обновленной природы, щедрой и радостной новой жизни.

 

На следующий день после праздника Лады-Лели – 9 марта - у наших предков обычно приходились Сорочины. Название это произошло от нескольких народных примет. Говорят, что в день Сорочин из Ирия на землю прилетали сорок видов птиц, сорока в этот день вила гнездо из сорока палочек, и кроме того, от дня Сорочин до праздника Весенних дедов (когда наступало устойчивое тепло) могло выпасть сорок похолоданий.

Этот день зовут также Жаворонками, так как считалось, что именно этой птичке боги вручали ключи от земли, которую она «открывала» от зимнего сна, и приносила на своих крыльях настоящую теплую весну.

А так как начало весны связывали с прилетом птиц, существовал обычай изображать возвращение птиц на землю. Славяне говорили, что «жаворонок приносит весну на поля, ласточка в дом, кукушка и соловей – в сады и рощи, горлица – в леса».

К дню Сорочин во всех домах хозяйки выпекали булочки или печенье в виде летящих жаворонков, куликов, овсянок. С этой обрядовой выпечкой ребятишки потом бегали по улицам, «закликая» весну: «Вылети, гуля, горою, вынеси лето с собою!» Испеченных пташек просили полететь за ключами, чтобы отпереть весну-лето и запереть зиму.

 

21 марта день снова равнялся с ночью, и славяне прославляли новое Солнце и наступление нового лета, иначе говоря, новых теплых дней. Потому праздник и назывался Новолетием, он символизировал начало очередного возрождения природы. Волхвы проводили ритуальные обряды единения людей с Солнцем, обретения ими новой солнечной энергии. Считалось, что прошедший обряд человек обретает частичку силы небесных богов и приготовляется таким образом к трудам грядущей крестьянской страды.

В праздник Новолетия проводили также ритуал с ветками ивы, которые с приходом христианства заменила верба. Славяне верили, что ива воплощает в себе большую жизненную силу, помогает от многих болезней и отгоняет от дома всякую нечисть. Освященные Волхвами ветви ивы затыкали за покутье (божницу), втыкали в стены в хлевах и конюшнях. А впервые выгоняя коров и лошадей на весенние пастбища, их благословляли ивой, чтобы животные не терялись от табуна и чтобы их не «испортила» нечистая сила.

 

Через несколько дней после Новолетия, 24 марта, наступал праздник Ярилы Красного – славянский предок христианской Пасхи. Согласно поверьям, в этот день Солнце-дитя становилось Солнцем-юношей, день окончательно одерживал победу над ночью, весна побеждала зиму, жизнь одолевала смерть.

Весь славянский мир славил на Ярилу Красного возрождение любви, доброты, надежды и радости жизни. Наши предки верили, что в этот день Всевышний Род отворяет врата Ирия, и через них нисходит в человеческие души очистительный огонь. Всякое обрядовое действие обретало в праздник особый смысл, и Волхвы следили за строгим соблюдением традиций.

Первое полнолуние после Ярилина дня, например, считалось самым подходящим временем для зачатия ребенка. Волхвы высчитали, что именно тогда организм человека находился на подъеме, был полон небесной энергии и подготовлен к зачатию сильного, жизнеспособного потомства. И природа в свою очередь благотворно влияла на человека, всеми силами помогая ему в этом важном действе.

В ночь перед праздником люди отправлялись к языческому капищу на торжественное Славление. Волхвы разводили на жертвеннике ритуальный огонь, который поддерживали до восхода солнца. В эту ночь мужал Ярило – бог возрождения природы, плодовитости, весеннего солнца, и огонь символизировал это возмужание. Те, кто не мог отправиться на Славление и оставался дома, должен был до утра поддерживать огонь в печи или жечь до утра свечу. Считалось добрым знаком, если хозяйка приносила с капища частицу жертвенного огня, и «обновляла» пламя в домашнем очаге.

 

Утром люди снова собирались на капище, наряженные в праздничную одежду, оставаться в это время дома считалось дурной приметой. У жертвенников Волхвы освящали крашенки для праздничного угощения и писанки. Крашенки – это вареные яйца, покрашенные природными красителями в один цвет. Крашенки ели за столом в Ярилин день, ими играли в обрядовые игры. Писанки – сырые яйца, разрисованные символическими узорами, они символизировали человеческий мир, который оплодотворяет небесная сила ради появления нового урожая и продолжения непрерывного творения мира. Писанки никогда не варили, их расписывали сырыми, чтобы не убить живую силу зарода. Различают три основных вида писанок: аграрные – с рисунками ростков, снопов и другой земледельческой тематики, погребальные – на них для усопших наносили символы богатства и изобилия, жертвенные – где для богов рисовали три мира с населяющими их существами.

По окончании утренних обрядов все их участники братались между собой, приветствовали друг друга и поздравляли с праздником. Ссориться в такой день считалось совершенно недопустимым. Дома семьи угощались крашенками и другой освященной пищей. Скорлупу от съеденных яиц полагалось бросить в реку, чтобы известить весь мир о Ярилином дне. Кроме яиц, в каждом доме непременно пекли бабку-кулич, впоследствии, как и крашеные яйца, включенную в христианские пасхальные традиции. Но произошло это далеко не сразу.

После крещения Руси церковь почти полностью приспособила обычаи языческого праздника для христианской Пасхи. Однако интересно, что писанки и куличи запрещались церковью до самого XVIII века, поскольку по раннехристианской традиции Пасха праздновалась пресным хлебом, виноградным соком и травой иссоп. Сохранилось свидетельство о том, как Иван Грозный пенял священнослужителям, что их паства, вернувшись домой с пасхального богослужения, вкушает языческие куличи и крашеные яйца.

 

В конце месяца, 26 марта, когда теплые дни становились все ближе, славили Перуна-Громовержца. Восседая на огненной колеснице, этот воинственный бог разъезжал по небу, вооруженный двумя молниями – синей, убивающей на месте, и золотой, дарующей жизнь. Грохотом его колесницы наши предки объясняли первые весенние грозы.

В Перунов день бог являлся на землю, убивал зиму, оплодотворял землю дождями и выводил из-за туч солнце. После возрождающего землю к жизни весеннего дождя можно было начинать всякую сельскую работу. После праздника сеяли первые зерновые: овес, ячмень и пшеницу. Считалось, что Перун благословляет славян на первые посевы.

Но если не почествовать Перуна на славу, он мог наслать на нерадивых град, бури и ливни, а пущенная им молния способна была зажечь негасимый пожар и спалить все живое дотла.

Поскольку этот бог-воин олицетворял силу, воинскую доблесть, мощь и власть, он считался покровителем славянских князей и их дружин. По обычаю, после Перунова дня можно было приступать к ратным забавам, планировать воинские походы.

[Andrey Korvus]

V. Летние языческие традиции

Ближе к середине года многие праздники наших предков посвящались подготовке к скорому сбору урожая. И еще – как и в другие месяцы – борьбе добра со злом, в которой добро неизменно одерживало победу.

На второй день июля, когда жара все прибывала, а дни понемногу становились короче, в славянские земли приходил праздник Велесова снопа, открывавшего пору сенокоса. Именно с этого дня традиционно начинали косить и заготавливать сено. Скошенное сено увязывали в снопы, и последний сноп считался воплощением Велеса, «скотьего бога» и покровителя всего сельского хозяйства. Сноп устанавливали в капище и приносили ему жертвы до окончания осенней жатвы. В это же время полагалось закончить пахоту и начать готовиться к севу озимых. Старинная поговорка донесла до наших дней «расписание» сельских работ июля: «До Велесова дня вспахать, до Перунова дня взборонить, до Спаса – посеять».

Еще один обычай наши предки соблюдали в этот день – почитание Алатырь-камня, по преданию запирающего вход в подземный мир Нави. Считалось, что лишь Велесу под силу откатить от входа в царство мертвых огромный тяжелый Алатырь, а стало быть, без него души умерших славян никак не могли попасть туда, где им надлежало находиться. Камень, поставленный в капище возле Велеса, обычно покрывали бычьей шкурой, а в день совершения обряда обливали его родниковой водой - вода после этого становилась целебной, и ее использовали при лечении. На Алатыре также оставляли обереги, чтобы они напитались чудесной силой камня.

В день Велесова снопа славяне исполняли также древнюю традицию: заранее выбирали жертв для Перунова дня. Перуну, как богу-воину, недостаточно было жертв из еды и питья, мало было и убитых ради него животных, - он требовал человеческой крови. На Перунову требу выбирались самые сильные из полоненных вражеских воинов, либо из рабов-прислужников. Кроме оказания почета Перуну такие жертвы вызывали радость у крестьян-общинников, много терпевших от набегов иноземцев. Избранных крепко запирали в надежном месте до Перунова дня, однако кормили хорошо, не желая, чтобы обреченные теряли силы до проведения требы.

 

Спустя три дня после Велесова снопа наши предки праздновали именины Месяца и заодно чествовали его родителей – Рогатого Велеса и Луноликую Мару. Согласно народным поверьям, Месяц имел множество воплощений: он был и Велесовой ладьей, на которой души умерших переправлялись в загробный мир, и Серпом Мары, рассекающим нити жизней, и Навьей Чарой (чашей колдовства), половину месяца наполняющейся, а вторую половину – убывающей.

В Месяцевы именины славяне выходили смотреть, как «играет» именинник. Если он то «перебегал» с места на место, то изменял свой цвет, то прятался за облаками, то выходил из-за них, - считалось, что общину ожидает обильный урожай. Если же праздник приходился на новолуние, и чудесный серп не был виден на небе – наши предки верили, что в это время он освещает Велесовы Луга в Нави. Это поверье сохранилось в заговоре от зубной боли, произносимом «на молодой месяц». Лекарь вопрошал Месяца, побывал ли он на том свете, и видел ли мертвых, затем интересовался, болят ли у мертвых зубы, и наконец говорил, обращаясь к больному: «Как у мертвых зубы не болят, так пусть не болят и у тебя».

В праздник под лунный свет на всю ночь выкладывали Велесовы обереги и ритуальную утварь, прежде всего серебряную – ту, что использовалась в обрядах в честь Велеса и Мары. Считалось, что так все предметы приобретают особую магическую силу. В именины Месяца особенно удачно проходили обряды избавления от болезней и различных злых наговоров. Полезным полагали также провести «чистый обряд» - убраться в доме, вымыться в бане и сменить всю одежду на чистую. После этого Месяц должен был подарить хозяевам здоровье, а их дом наполнить достатком.

Волхвы в «именинную» ночь выходили созерцать Ясный Месяц, чтобы умножить свою мудрость с помощью Вещего Велеса, но обычным людям долго смотреть на Месяц в этот день было заказано: наши предки верили, что у таких Мара может выпить всю жизненную силу.

 

20 июля приходило время самого воинственного из славянских богов. На землю являлся Перун – Громовержец, чтобы принять жертвы, порадоваться воинскому духу и наказать противников языческой славянской веры. Этот день был «профессиональным праздником» всех воинов – защитников родины, готовых встать за Русскую землю против любого врага. По легенде, павшие на поле боя славяне попадали в небесный Перунов полк и вечно хранили всех честных людей от зла.

Мужчины в этот день приходили к капищу вооруженными: кто ножом, кто топором, а обученные воины – с мечами наперевес. Славление начиналось с торжественного шествия с песней – такой вид в те далекие времена имели воинские парады. После шествия происходил торжественный обряд освящения доспеха. На щитах возле капища раскладывались ножи, копья, мечи, топоры и другое холодное оружие. Перед Перуновым идолом совершались жертвы: проливалась кровь сильных пленников или рабов, а за неимением людской жертвы, Перуну приносили быка или петуха (непременно одноцветного, лучше всего – красного).

На свежей жертвенной крови Волхвы заговаривали оружие, после чего мазали кровью лоб каждого воина – после этого он становился неуязвимым для противников.

Рядом с капищем разжигалось восемь костров, а девятый горел посередине. В этом огненном кругу воины сражались между собой на кулаках или мечах, показывая перед Громовержцем свою силу, мужество и ратное умение. Тот, кто не решался в Перунов день выйти биться в круг, рисковал подвергнуться всеобщим насмешкам и презрению.

Для юношей в день праздника проходило посвящение в воины. Жрецы совершали над ними обряд вхождения в мир мертвых: отроков как бы убивали, затем укладывали на землю навзничь с закрытыми глазами. С этого момента никто кроме Волхвов не должен был с ними разговаривать – как мальчики, они считались умершими для мира людей, и после успешного прохождения испытаний должны были возродиться мужчинами и воинами.

В ритуал посвящения входило четыре испытания. Первое из них составлял переход через «огненную реку» - площадку горячих угольев шириной в несколько шагов. Юноши должны были погрузиться в состояние отрешенности, чтобы преодолеть препятствие и не обжечься. Второе испытание включало путь с завязанными глазами к родовому столбу или определенному дереву на расстояние 30-40 шагов. Трудность была в том, чтобы запомнить путь и пройти его затем «по памяти», используя слух и осязание для выбора направления.

На третьем этапе испытуемые должны были выбрать среди предметов самый нужный воину и за три попытки отгадать несколько загадок. На четвертой ступени испытания молодежь делалась объектом настоящей охоты. В их задачу входило за определенное время уйти от облавы, спрятаться в лесу или в траве, а затем проскользнуть мимо стражей к священному дереву и коснуться рукой листьев. После этого жрецы «возвращали к жизни» всех прошедших испытание, объявляли их полноправными воинами, и славянская община приступала к пиру. На столы в Перунов день выставлялось в основном мясо, дополняли «мужскую еду» каши и пироги, а также напитки – хмельной мед, пиво и квас.

В день, посвященный воинской славе, Волхвы советовали не забывать и о любовных делах, где тоже проявлялась мужская доблесть. После праздника воинам полагалось провести ночь с женщиной, чтобы подтвердить свое умение и в любовных битвах.

 

В конце июля, 26 числа, славяне чествовали божество не самое известное, но глубоко уважаемое нашими предками. Да и мы тоже прекрасно с ним знакомы: когда дети в песочнице кричат «чур, мое!» - они, сами того не зная, поминают древнего Чура, охранителя собственности, сторожа родовых обычаев, защитника границ и покровителя домашнего очага.

На межах своих участков члены славянской общины насыпали бугры и огораживали их частоколом. Такая заградительная полоса считалась неприкосновенной, и никто не рисковал самовольно нарушить границу из страха разгневать строгое божество-охранителя. В Чуров день глава семьи обходил владения по рубежной черте, гоня перед собой скотину, пел гимны и приносил дары к изображению Чура, установленному на каком-либо участке межи. В яму возле его изображения складывали караваи хлеба, лили мед и молоко. Славяне знали, что довольный жертвами бог может поломать соседскую соху, забравшуюся на чужой участок поля или затупить топор, рубящий деревья в чужом лесу. В праздник нельзя было находиться вдали от дома, вся семья обязательно должна была собраться внутри границ своего хозяйства.

Чур охранял людей и их добро не только от бессовестных соседей, но и от нечистой силы. При опасности наши предки вспоминали этого бога и «чурались», произнося «Чур меня!», то-есть, просили: «Чур, побереги меня!». Эти просьбы бог исправно выполнял, охраняя имущество от воров и души от нечисти.

[Andrey Korvus]

VI. Осенние языческие традиции

Наступившая осень приносила славянским племенам обильные, сытые дни, когда наставала пора отдать должное семье и дому, почтить память предков и заручиться благосклонностью сил из иного, потустороннего мира.

В первый день сентября на славянских землях принято было чествовать одно из воплощений бога Семаргла – земной, домашний огонь. Люди видели в нем силу, сродни небесному огню, которая могла как прогнать нечисть, одарить пищей, так и наказать провинившихся пожарами. Славяне представляли огненного бога в виде крылатого волка или пса и верили, что в свой праздник он спускается на землю принять от людей поклонение и жертвы.

Земной огонь выполнял множество функций в хозяйстве наших предков. Он трудился в кузнице, обеспечивая мирных крестьян разнообразным инструментом, а воинов – оружием. Он очищал все старые вещи от скопившейся негативной энергии. Прыгнувшие через костер люди и проведенные рядом с ним домашние животные избавлялись с его помощью от порчи, сглаза или обычных болезней. Огонь погребального костра с дымом переносил души усопших в Ирий, а пламя на жертвенниках отправляло богам на небеса людские приношения и просьбы о помощи.

В день праздника Волхвы разжигали новый земной огонь от искры небесного, который по преданию приносил на землю на своих крыльях Семаргл. Чтобы задобрить пламя, его полагалось «накормить» и «напоить» жертвенными подношениями. После проведения обряда на лугу возле деревни накрывалось общее застолье, на которое каждая семья приносила разные кушанья. После трапезы женщины и дети уносили частичку нового огня по домам, а мужчины традиционно оставались на совет, где решались насущные проблемы общины.

В домах между тем продолжалась обрядовая часть торжества. Хозяйки метлой из веток полыни выгоняли на улицу надоевших за лето насекомых, приговаривая: «Кыш, мухи, к Селухе, а блохи к Явдохе». Метлу затем выставляли за порог, чтобы мухи и блохи не могли вернуться назад. Со дня Семаргла по приметам начиналось полное вымирание разнообразной мошкары и очищение от нее дома. От принесенного с капища огонька зажигали свечи, которые должны были защитить хозяйство от несчастья, и пламя в очаге, которое следовало разводить, не отводя глаз от пламени, чтобы не упустить удачу. Огонь в очаге считался одним из семейных богов, которые исправно охраняли счастье и покой дома и его обитателей, дарили им благополучие и помогали в трудные времена.

 

В восьмой день осени к славянам приходил праздник Рожаниц, а вместе с ним начало Бабьего лета – теплые солнечные дни, напоминающие об ушедшем лете и посвященные женской силе. Считалось, что богини Рожаницы не только основали род небесный, но от них же пошел род земных праматерей. В патриархальном обществе славянским женщинам отводилось свое, почетное место: нашим предкам не приходило в голову утверждать, что они – существа второго сорта. Мужчина был главным в решении племенных вопросов и на войне, его мать или жена – в семье и в домашнем хозяйстве. Даже ритуальные и магические практики часто имели «мужскую» или «женскую» направленность, и каждая была по-своему незаменима.

На рассвете в день Рожаниц все женщины общины отправлялись на капище, к идолам богинь, которых изображали матерью и дочерью, либо лосихами. Интересно, что в зависимости от возраста славянки выбирали разные праздничные наряды. Девушкам полагались белые платья, они распускали косы и украшали волосы венками. Женщины в расцвете детородного возраста одевались ярко, дополняли головные уборы и одежду украшениями – бусами, подвесками, вышитыми поясками. А пожилые, чтобы подчеркнуть свою близость к переходу в потусторонний мир, надевали одежду темных тонов, без вышивки и украшений. И дары, приносимые богиням, были разными: девушки несли венки и букеты полевых цветов, замужние славянки – напитки, фрукты и овощи, а старухи разнообразную выпечку – хлеба и пироги.

Разжигать в этот день жертвенный огонь доверяли не жрецу, а старшей в селе женщине - большухе. Одновременно полагалось петь обрядовые песни, посвященные Рожаницам и славянским Праматерям. В пламя разожженного огня отправлялся один специально выпеченный жертвенный каравай, а другой такой же большуха делила на ломти и раздавала всем участницам ритуала. Особая роль в празднике отводилась беременным: считалось, что в этот день и дальше, весь период Бабьего лета, они могут исцелять женские болезни и бесплодие, творить маленькие бытовые чудеса и предсказывать будущее. После обрядов на капище женщины общины приступали к забавному обряду, говорящему о том, насколько все прошедшее лето им досаждала разнообразная мошкара, - «похоронам мухи». Пойманное насекомое с песнями укладывали в «гроб» из морковки, длинной процессией относили за околицу и торжественно погребали в могилу.

А покуда их родственницы исполняли все необходимые ритуалы, мужчины занимались домашними делами. На Рожаниц они брали все хозяйство в свои руки, чтобы оказать уважение женским божествам и своим матерям, женам и сестрам.

 

В середине сентября природа оборачивалась к зиме, и славяне праздновали Сдвиженье – день, когда земля «сдвигалась» от жаркой летней поры к холодам. В это время птицы улетали в теплые края, а наши предки верили, что некоторые из них летят прямо в Ирий, и могут передать весточку предкам. Первой улетала кукушка, поскольку согласно поверью именно она хранила ключи от небесных врат. В день праздника принято было обращаться к предкам, поминать их, спрашивать у них совета. Матери, рано потерявшие своих деток, верили, что птицы отнесут ушедшим привет и материнскую любовь. А те, кто хотел продолжить род, просили аистов, чтобы те по весне принесли им на крыльях детскую душу, которая воплотится в новорожденном младенце.

Начиная со Сдвиженья все змеи ползли в леса и укладывались там в глубокие норы в спячку. Потому на это время запрещались любые походы в лес, чтобы не повстречаться с «гадами», а хозяйки накрепко запирали двери всех домашних построек, чтобы змея не заползла в дом или овин и не устроилась там спать до весны. Одновременно со змеями разбредались по берлогам и медведи, а они грозили забредшему в лес грибнику куда большей бедой, чем змеи. Кроме того, в этот же день устраивал досмотр своему хозяйству леший, и мешать ему считалось непозволительным.

На Сдвиженье, согласно поверьям, нельзя было начинать никаких новых дел – их ожидала неудача. Можно было лишь продолжать или завершать начатое раньше. Ко дню торжества в каждой семье заканчивали заготовки из яблок и орехов, и все заготовленное припрятывали в погреба на зиму. Погода становилась все холоднее, недаром до наших дней сохранилась пословица: «Свиту на Сдвиженье снимай, а тулуп надевай».

 

В конце месяца, 25 сентября, славяне чествовали сразу двух божеств. Одним из них было осеннее воплощение Солнца – Световид. Его изображали в виде четырехликого мужчины, разные лики которого смотрели в прошлое и будущее, на небеса и землю. Этот суровый бог следил, чтобы во всех мирах соблюдались законы Прави, чтобы не нарушался порядок всеобщего бытия. Если же где-то нарушалась гармония мира, он приходил на помощь обиженным и сурово карал ослушников воли небес.

Световид считался одним из покровителей воинов, причем он помогал им не только в бою, но и в мирное время. По легенде он приезжал на землю на белом коне вместе с рассветом и без устали бился с врагами дня. Поэтому в капище возле идола Световида постоянно держали лучшего белого скакуна, а рядом с ним – седло и упряжь. Только Волхвы имели право ухаживать за конем, кормить его и выводить на прогулку, чтобы не застаивался и всегда был

готов послужить своему небесному всаднику. Птицей, посвященной Световиду, считался петух, и в день праздника на капище его приносили в жертву богу осеннего солнца.

Другим божеством, которому отдавали почести в этот день, был Овсень, - распределитель материальных благ и устроитель единства славянских родов. Овсеня почитали как своеобразный мост из лета в лето, его чествование связывали с окончанием сельскохозяйственных работ, с началом общинных праздников и сезона свадеб.

Изображали бога в виде богато одетого всадника, в правой руке несущего богатые плоды урожая, а в левой – сухую траву и ветки. Трудолюбивых и честных Овсень щедро одаривал богатством, а нечистых на руку и ленивцев наказывал бедностью и неприятностями.

На Овсеня непременно устраивалось богатое застолье, главным украшением которого был огромный, специально выпеченный калач. Он символизировал богатство славянской общины и одновременно – несущее людям урожай сильное и мудрое осеннее солнце. Согласно приметам, после Овсеня ясных дней становилось все меньше, начинались затяжные дожди и осень окончательно вступала в свои права.

 

В предзимье, когда урожай был сложен в закрома, когда становилось ясно, что зима не будет голодной, и жизнь природы замирала до весны, у славян приходило время особых праздников ноября. Миновали природные праздники, наступало время праздников человеческих, торжеств, когда люди обращались к семье, к дому и к собственной душе.

В первый день ноября славяне чествовали «небесного кузнеца» Сварога – по мнению ученых, дальнего родственника греческого Гефеста. Легенда гласит, что он сковал первый плуг на 40 пудов, победил страшного «черноморского змея», запряг его в плуг и пропахал на нем целую оборонительную линию Змиевых валов, защищавшую затем долгое время среднее Поднепровье. Именно по велению Сварога упали с неба волшебные железные клещи, и с их помощью бог-кузнец научил людей ковать оружие. Однако славянский покровитель кузнечного дела и других ремесел по совместительству являлся еще и покровителем брака. Кроме плуга и оружия Сварог сковал для людей золотое кольцо – символ крепкой семьи. В Сварогов день, верили славяне, небесный кузнец принимается ковать для людей новый плуг, который сбросит им с неба на праздник Коляды.

В честь Сварога повсюду зажигали огни, как знак того, что зима не вечна, а вечен только огонь божественного кузнеца. В этот же день хозяйки начинали резать кур, и первых приносили в жертву Сварогу.

В эпоху христианства Сварога заменили Козьма и Дамиан, такие же покровители кузнечного дела, ремесел и семьи.

 

8 ноября славяне справляли мужской воинский праздник, день Мыха. Покровителю воинов Мыхе Велес вручил меч и повелел защищать людей в зимние дни, когда на земле правит ночь. Мыха приезжал к людям на белом коне, приводил настоящую, «белую зиму».

В этот день проводили возрастные инициации, когда мальчики выходили из детского возраста и становились полноценными членами рода, общины.

Значительную роль в празднике играли женщины. Матери готовили сыновей к посвящению, настраивали на новую жизнь – жизнь воина, защитника и главы семьи. Хозяйки чествовали мужчин рода, чтобы у них всегда хватало сил и мужества противостоять любому врагу.

Кроме того, в этот день принято было просить домовых и домашних духов не оставить жилища своей защитой. В угощение волшебным помощникам у дверей напротив печи ставили сладкое питье и клали лучшую еду.

Молодые мужчины смотрели, как хозяйки чествуют мужчин и решали, из какой семьи брать девушку в жены, чтобы была хорошей хозяйкой и во всем поддерживала мужа.

 

Человеческая душа – маленькая искорка божьих сил, воплощенная в человеческом мире Яви. И 15 ноября для наших предков наступало время врачевать и совершенствовать душу. Небесная мать Макошь в этот день приходила на землю, чтобы помочь людям решить их людские проблемы, научить, как жить. Славяне приходили к Волхвам или женщинам-ведуньям, чтобы те помогли им понять себя, свое предназначение. Славяне верили, что душа перерождается много раз, и в каждом рождении человек обязан отработать свой жизненный урок, чтобы снова родиться и прожить лучшую жизнь, чем раньше. Ведающие имели ответы на все людские вопросы и могли рассказать, ладно ли живет человек, тем ли путем движется, подсказать решение в сложной ситуации.

На помощь ведающим приходили боги, голоса которых дано было слышать избранным. И если человек не понимал совета, значит, для понимания еще не пришло время, нужно было просто запомнить его и двигаться дальше, чтобы осознать истину в свой черед.

В день веданья нельзя было спорить, ссориться, даже просто повышать голос. Нужно было постараться понять тех, с кем живешь, простить им их ошибки и найти общий путь для родных и близких.

В знак почитания матери-Макоши в этот день разжигали костер и приносили в жертву платок, вышитое полотенце или просто отрез ткани, чтобы богиня послала в семью мир, научила каждого члена рода быть мудрым и рассудительным.

 

Есть в ноябре день, когда девушка может изменить свою жизнь, привлечь в нее удачу и благополучие. 24 ноября Доля помогала девицам во всем, о чем они ее просили.

Доля – богиня судьбы, при рождении наделяющая детей добродетелями, определяющая их жизненный путь. Ее называют еще «небесной Пряхой», потому что Доля прядет нить человеческой жизни, и от нее зависит, насколько ровной и длинной эта нить получится. Доля отвечает и за семейные отношения, связь между поколениями. Она не только прядет нить человеческой жизни, но ткет паутину рода, чтобы души дедов возрождались во внуках. Есть у Доли и оборотная сторона – сестра ее Недоля. С ней приходилось познакомиться тем, кто не следовал законам Прави, не соблюдал заветы предков, кривил и путал свой жизненный путь. К таким Недоля посылала детей своих злыдней, чтобы отобрали силы и здоровье, счастье и достаток и утянули в Навь раньше срока.

По традиции на «Свято Долю» девушки учились слышать женских богинь, их советы и предупреждения. На вечерницах – вечерних посиделках – девушки собирались вместе, варили обрядовую кашу и гадали. Каждая из них, кто вела себя честно, славила богинь и отмечала все обрядовые праздники, могла надеяться, что Доля покажет ей будущее, научит, как жить.

Девичьи гадания на Долю сохранились в народной памяти до наших дней, и мы можем, если захотим, тоже попытать судьбу. Вот некоторые из них:

-на ночь вешали за окно белый рушник и приговаривали: «Суженый-ряженый, приди и утрись». Если утром полотенце оставалось сухим, значит гадающей ближайший год сидеть «в девках», а если полотенце становилось мокрым, стало быть, скоро девушке выходить замуж.

-на выпавший снег высыпали пригоршню зерна, а затем зачерпывали зернышки вместе со снегом. Если количество зерен было четным, девице скоро должна была найтись пара.

-ложась спать, девушки вплетали в косу замок, закрывали его на ключ и говорили: «Суженый-ряженый, приди ко мне ключ попросить». Ключ прятали под подушку и рассчитывали во сне увидеть будущего жениха.

Самым главным действом гаданий было «зазывание Доли на кашу». Насыпав в тарелку кашу, девушки выходили на двор, кричали «Доля, Доля, иди к нам кашу есть!» и по очереди стучали в ворота. В это время юноши прятались неподалеку и ждали, когда можно будет присоединиться к празднику. Ждали они с нетерпением, поскольку целый день голодали, чтобы Доля послала хорошую жену. Когда зазывание заканчивалось, парни могли войти в дом и поздравить девушек с праздником Доли. За праздничной трапезой молодежь пела обрядовые песни о судьбе-Доле, устраивала игры. Например, практиковался древний вариант жмурок: парню завязывали глаза, а девушки из разных углов горницы подавали голоса, и ловец должен был угадать по голосу, а затем поймать свою суженую.

Этот веселый праздник на целый год оставлял нашим предкам добрые воспоминания и надежды, что Доля напрядет им хорошую судьбу и долгую счастливую жизнь.

 

Перед самым началом зимы, 29 ноября, приходило время для семейного праздника. Калита – помощник Бога Солнца в борьбе со злыми силами. Он послан на землю беречь людей в нелегкое, холодное зимнее время, когда могут разрушиться семейные связи, ослабнуть любовь и понимание между супругами.

В праздник Калиты выпекался обрядовый пирог, который назывался так же, как праздник. Пекли пирог девушки, каждая должна была принять участие в приготовлении Калиты. Месили тесто все по очереди, от старшей девушки к самой юной девочке. Украшали пирог изображениями солнца, дерева, ягодами калины. Сладкое медовое тесто запекали в печи так, чтобы трудно было откусить кусок. Ели пирог все члены рода, чтобы любовь и понимание не покидали их весь год.

Вечером жены готовили семейное ложе, застилали новое постельное белье, в подушки зашивали душистые травы. Комнату освящали огнем, в изголовье кровати ставили 16 свечей, чтобы не оставить места даже для маленького клочка тьмы. Мужчина обращался в это время к богам – Перуну, Ярилу и Велесу, просил дать ему силы, мудрости и любовного умения. Женщина в свой черед обращалась к Ладе и Макоши с просьбой дать благословение на священное действо, чтобы в ночь Калиты быть Богиней любви для мужа.

Ладе и Сварогу вечером полагалось жертвовать яблоки как символ женской плодовитости и красивый нож как прообраз мужской силы. Для домашних духов в блюдце наливали меда, чтобы домашние защитники сохраняли в доме лад.

«Ночь Калитова» помогала супругам держаться друг друга, оставаться здоровыми и счастливыми. После этого обряда никакая злая волшба не могла разлучить семью.

Завершался обряд утром, супруги выходили во двор, открывали все двери, чтобы до неба дошла добрая энергия, царившая всю ночь в доме, затем славили богов и приглашали в горницу Утреннюю Зарю разделить трапезу с людьми.

Вслед за праздником Калиты наступала зима, и она приносила новые праздники, помогавшие нашим предкам находиться в согласии с собой и с природой.

[Andrey Korvus]

VII. Обряд инициации (Имянаречение)

Основываясь на представлениях славян об обряде инициации – имянаречении, можно сказать, что получение нового имени для человека – это обретение новой стези по жизни. Имя подбирается осознанно, в соответствии с проявленными качествами человека и имеет свое значение, а не просто набор букв и красивое звучание. Часто имя само открывается при общении с Родными Богами и Предками. Поэтому имянаречение у славян проходит в более осознанном и старшем возрасте, а не в младенчестве. Чтобы получить судьбоносное имя славяне проводят особый обряд имянаречения.

Любой новорожденный после своего появления на свет проходил через ритуал имянаречения. Для язычников выбор того, как назвать своего ребенка, был жизненно важным. От имени зависела дальнейшая судьба человека, поэтому родители могли определяться с вариантом на протяжении довольно долгого времени. У данного обряда был и другой смысл. Имя устанавливало связь человека с его семьей. Часто по нему можно было определить, откуда славянин родом. Языческие традиции дохристианской Руси всегда имели религиозную подоплеку. Поэтому принятие имени новорожденным не могло состояться без участия Волхва, который согласно верованиям славян, мог общаться с духами. Именно Волхвы закрепляли выбор родителей, как бы «согласовывая» его с божествами языческого пантеона. Кроме всего прочего, имянаречение окончательно делало новорожденного посвященным в древнеславянскую веру.

Имянаречение может давать два имени: одно – тайное, другое – явное. Первое как раз и служит для того, чтобы сберегать человека так, чтобы на него никто не смог повлиять из потусторонних недобрых сил. Такое имя известно только Богам и Волхву, который проводит обряд. Второе является всем как имя, имеющее особое значение для человека и окружающих. Оно может отражать саму истотность личности, данную от Природы, а может подчеркивать устремления человека.

Места проведения обрядов на природе – у больших древних камней, у святых источников, возле деревьев, на вершинах гор, курганов. Но могли проводиться также и в специальных капищах, храмах, святых рощах. Есть еще одно место, где могли проводить такой обряд – это порог бани, либо сама баня, а также место у печи.

Перед участием в таком обряде следует воздержаться от приема пищи, либо ограничить содержимое блюд, сделав их постными. Также важно проводить духовные практики – обращение по утрам и вечерам к Родным Богам и Предкам. Затем требуется принять омовение – водное очищение в бане, умыться родниковой водой с обязательным простым обращением к Водице Сестрице. Одежда должна быть славянской у всех участников.

В далеком прошлом предки славян сразу младенцам имена не давали, а просто называли детей – «чадо». Только спустя определенное время, когда чада достигают определенного возраста, либо проявляют явные качества и способности, проводились обряды очищения, «вочеловечивания» и выхода из Иного Мира в Мир Яви. Одним из способов такого перехода как раз и являлся обряд имянаречения у славянских народов.

Этот мудрый обычай отличается от современного, когда имена дают родители при рождении, опираясь больше на свои желания. Обряд имянаречения несет в себе уважение к личности ребенка и делает того осознанным человеком, понимающим себя самого.

[Andrey Korvus]

VIII. Обряды очищения

Наши предки часто обращались к магии для защиты от бед, очищения жилья, снятия сглаза и порчи с семьи. Славянские очищающие обряды занимают много места в старинных заговорниках, которые сохранились на территории Русского Севера.

Кроме известных нам «порчи и сглаза» славяне выделяли ряд других способов магического влияния на человека или семью. Кроме того, обряды очищения проводились не только для человека.

Славянские очищающие обряды проводились для:
- очищения человека, семьи;
- очищения жилья;
- очищения домашнего скота;
- очищения домашнего хозяйства, двора, земли.

В сохранившихся заговорниках встречаются упоминания магических воздействий, для снятия которых проводят славянский очищающий обряд:
- Призорок, сглаз – наведенное зло через недобрый взгляд;
- Оговор – произнесенное вслух злое пожелание;
- Ветряные переговоры – зло, наведенное через слухи, пущенные «по ветру»;
- Обдума – невысказанная злая мысль о человеке;
- Урок – зависть при похвале;
- Прикос – зло, переданное через прикосновение;
- Подклад – подложенный предмет, на который прочтен заговор для наведения зла;
- Портеж, наводы – зло, наведенное через особый обряд.

Кроме того, в заговорах встречается очищение от «собственных худых дум» и «худых дум отца и матери» – невольных мыслей, которые принесли человеку зло, даже если источником этих мыслей был он сам.

В славянском очищающем обряде ворожея или Волхв обращались к Родным Богам для снятия худа с человека или жилья. Самые простые обряды обращаются к стихийным Богам, чаще всего к Воде и Огню. Такие обряды проводят, в том числе, во время календарных праздников:
- Прыгают через костер и проводят домашний скот между костров;
- Купаются в реках, озерах;
- Окропляют дом, двор, домашний скот водой;
- Обходят дом с особой свечой, проносят её над членами семьи;
- Купаются утром в росе.

Сохранились бытовые славянские обряды на очищение от злого глаза, известные повсеместно: короткие шепотки, которые начитывали на воду и давали ее выпить человеку или омыть лицо. Считалось, что такой обряд поможет в том случае, если зло на человека было наведено невольно.

В случае порчи, подклада, навода – любых воздействий, произведенных намеренно через особый ритуал – славянский очищающий обряд проводил Ведающий, Знахарь или Волхв. Для обряда, проводимого Ведающим, могут использоваться такие инструменты:

Свечи, как правило, черного воска;

Воск для отливки – по форме отливки судят о том, удачно ли прошел обряд и какое именно зло снято с человека;

Сушеные травы, чаще всего полынь и крапива – из них делают обереги для изгнания зла, сжигают травы в доме, вешают у входа в жилье;

Проводят обряды с веретеном и куделью, «накручивая» на веретено порчу;

Обряды с нитями и иглами, с наузами, которые должны впитать злую магию, после чего науз сжигают.

[Andrey Korvus]

IX. Заключение

В заключение следует отметить, что Волхвы в языческие времена выполняли роль жрецов, осуществлявших богослужения, прорицателей и лекарей, главным средством магической практики которых было слово.

Волхвы являлись и учителями, и целителями, и хранителями традиций. Обладали большой личной силой, служили посредниками между людьми и Богами, проводили магические обряды для благополучия всего селения и отдельных людей.

В языческой культуре древних славян Волхвы – это люди, которые получили особые знания от Богов, хранящие их, использующие на благо общества. Они совершают обряды подношений Родным Богам, треб (бескровных жертв), следят за чистотой кумиров (изображений богов), алтарей и капищ (места поклонения богам) на материальном и тонком плане.

Кроме этого Волхвы осуществляли:
- проведение общественных кологодных праздников;
- изготовление амулетов, оберегов, идолов, кумиров, алтарные и иные сакральные украшения;
- составление календарей;
- обряд имянаречения;

- участие в свадьбах, освещении построенного дома, похоронах;
- исцеление людей и животных;
- проведение гаданий о судьбоносных вопросах людей;
- пророчества;
- защиту поселений (деревни), либо людей от нападок злых сил;
- участие в войнах силами магии, заклинаний и взаимодействие со стихиями и иными природными силами.

Знания волхвов поражают своей глубиной и многогранностью. Волхвы ведали:
- ходом проведения обрядов;
- символикой Богов, стихий, духов разного уровня (домашних, природных, ратных, местных и прочих);
- ритуальными текстоми – песни, славления, заговоры, молы;
- свойствами лекарственных и магических трав;
- способами и методами волшбы;
- техникой оборотничества (превращения в разных животных, птиц), создания иллюзий и прочих искусств;
- астрологией, вычислением по календарям событийных дат;
- магией стихий (например, вызывание дождя во время засухи).

Из оставшихся до сегодняшнего дня древних источников можно найти сведения, как в Царьграде совершались сделки с обязательным присутствием русского императора и Волхвов.

В летописях отмечено, как Волхвы совершали благодарственные молы (молебны) за то, что корабли благополучно проходили многочисленные пороги Днепра в районе Хортицы:

«Русы совершают свои жертвоприношения, так как там растет огромный дуб (дерево Перуна). Они приносят в жертву живых петухов, кругом втыкают стрелы, а иные кладут куски хлеба, мяса».

Стоит отметить, что мясо и приношение петуха закланием в честь Перуна (либо Волоса – Велеса) было популярно у западных славян и южных в более поздние времена. Ранее Богу Громовержцу кровных жертв не приносили. Предполагают, что это связано с тем, что большая часть волхвов уходила подальше от христианизации на север и в тайгу. Народ знания постепенно утрачивал, в связи с чем отмечалось искажение обрядовости и ритуальных служб славянским богам.

Наличие среди славян Волхвов наблюдалось еще и после христианизации Руси, но в уже меньшем количестве. И это несмотря на то, что волхвы встречаются в христианском Евангелии, где приносят дары рожденному младенцу Иисусу. Есть задокументированные церковные источники, где говорилось о том, как христианская Церковь осуждала людей за доброе отношение к Волхвам и обращению к ним за помощью. До самого XIII века волхвы еще активно проявляли себя в Новгороде, а среди балтийских славян они встречаются до XI-XII веков. О них известно из источников следующее:

«Жрецы имели значение особого, строго отделенного от народа сословия… они совершали в святилищах всенародные моления и те гадания, которыми узнавалось воля богов… Они пророчествовали и говорили народу от имени богов… Они пользовались особенным почетом и богатством, распоряжались и доходами с поместий, принадлежавших храмам, и обильными приношениями поклонников».

Самым известным храмом, где Волхвы почитали Святовита (некоторые славяне отождествляли его с самим Родом Прародителем, одной из Его форм), считался Храм в Арконе, стоящий на берегу Балтийского моря. Аркона – город жрецов, волхвов на о. Рюгене. Город был сожжен и взят датским королем Вальдемаром I в июне 1168 года. Храм Святовита, его идол был уничтожен, а сокровища – обрядовые вещи, украшения и утварь, были им увезены в Данию.

Встречаются упоминания о волхвах в древних летописях, былях и даже исторических документах. Среди русских князей даже встречается князь-волхв, которого именовали – Вольга Всеславович (Волх Всеславьевич). Он умел оборачиваться волком, щукой, птицей, был предводителем дружины и умел волховать для воинских дел.

Общие понятия о волхвах остались, но множество деталей канули в лету. Сегодня по местам славянских народностей Восточной Сибири, особенно в старых деревнях, до сих пор накануне Крещения (Водокреса), волхитки чертят кресты на косяках дверей, чтобы оградить скот от хвори. Необходимость в таких людях, обладающих знаниями предков, отмечается исследователями этноса до сих пор.

Сейчас те, кто сегодня называют себя Волхвами, далеко не всегда обладают теми способностями, силой и знаниями, которыми обладали их древние предшественники.

Исследователи славянской мифологии полагают, что Волхвы играли одну из важнейших ролей для истории национального самосознания – передавали из поколения в поколение фольклор, обрядовость, наследие культурных ценностей славян. К ним обращались за помощью, когда нужно было кого-то излечить от болезни, разрешить стратегию и тактику войны, если недруги нападают на родную землю. Без присутствия Волхва никогда не проводились никакие славянские празднества, особенно, касающиеся почитания богов.

Х. Используемые источники информации

1. Портал: Славяне. Сборник славянских знаний.
2. Портал: Хронотон.
3. Открытие источники в сети Интернет.
4. Славянский сайт Велес.
5. Свободная энциклопедия Википедия.
6. Пушкин А.С. «Песнь о вещем Олеге» (1822).
7. Карамзин Н.М. «История государства Российского» (1816–1829).

Казаков А.В. 2022г.